Сегодня интернет вывел меня на короткое и очень важное для меня лично выступление Дрю Дадли на TED.
Я считаю, что это те шесть минут, которые могут изменить жизнь.
Про то, как часто мы недооцениваем тот вклад, который мы можем внести в жизни других людей. Потому что считаем, что изменить планету — это да, лидерство. А доброе слово или дело — так, ерунда. Послушайте, спикер харизматичен и вовлекает в себя.
Для тех, кто больше любит слова:
Кто из вас может с уверенностью назвать себя лидером? Видите, я задавал этот вопрос по всей стране, и везде, где я задавал его, не важно где, всегда большинство слушателей не поднимало рук. И я понял, что мы превратили лидерство в нечто большее, чем мы сами. Мы превратили его в нечто недосягаемое. Мы превратили лидерство в миссию изменить мир. И мы стали относиться с званию лидера как к чему-то, что мы должны заслужить, будто присвоить его себе прямо сейчас означает подняться на уровень неоправданного высокомерия и дерзости. И меня иногда беспокоит, что мы тратим столько времени на чествование удивительных вещей, которые вряд ли кто-либо может сделать. Мы убедили себя, что только эти вещи заслуживают чествования, и мы начинаем преуменьшать значение вещей, которые можем делать ежедневно; мы отрицаем всякую заслугу за моменты жизни, в которых мы проявили настоящее лидерство, и мы не позволяем себе чувства гордости за них.Мне посчастливилось за последние 10 лет работать со многими замечательными людьми, которые помогли мне дать новое определение лидерству. Мне кажется, оно сделало меня счастливее. За это короткое время сегодня я хотел бы поделиться с вами историей, которая помогла мне определить лидерство по-новому.
Я учился в небольшом университете под названием Маунт-Эллисон в Саквилле, в провинции Нью-Брансуик, и в последний день учёбы ко мне подошла девушка и сказала: «Я помню тот день, когда встретила тебя». Она рассказала мне историю, произошедшую четыре года назад. Она сказала: «За день до того, как я поступила в университет, я была в номере отеля с моими родителями. Мне было так страшно; я была уверена, что не смогу этого сделать, что я не готова к университету, и я просто расплакалась. Мои родители были изумительны. Они сказали мне: «Слушай, мы знаем, что тебе страшно, но давай сходим туда завтра. Давай пойдём на первый день, и, если ты вдруг почувствуешь, что ты не можешь этого сделать, ничего страшного, просто скажи нам, и мы отвезём тебя домой. Мы тебя всё равно любим».
И она продолжила: «И вот на следующий день я пошла, встала в очередь и приготовилась к регистрации. Я смотрела вокруг и точно знала, что не смогу этого сделать. Я знала, что я не готова. Я знала, что мне надо всё бросить». Она продолжала: «Я приняла решение. Как только я приняла его, меня охватило невероятное спокойствие. Я повернулась к моим родителям, чтобы сказать им, что нам надо ехать домой, и как раз в этот момент ты вышел из здания Союза Студентов в глупейшей шляпе, какую я когда-либо видела в жизни. Это было великолепно. У тебя был огромный знак в поддержку Шинерамы, что значит «студенты против кистоидного фиброза», — благотворительная организация, в которой я работал много лет, — и у тебя было ведро леденцов на палочках. И ты шёл вдоль очереди, раздавая леденцы и говоря с людьми о Шинераме. Вдруг ты подошёл ко мне, остановился и уставился на меня. У меня аж мурашки по коже пошли».
(Смех)
Вот эта девушка в первом ряду точно знает, о чём я говорю. (Смех)
«И потом ты посмотрел на парня рядом со мной, улыбнулся, полез в своё ведро, вытащил оттуда леденец, протянул его парню и сказал: «Ты должен отдать этот леденец прекрасной женщине, которая стоит рядом с тобой». Она продолжала: «Я никогда в жизни не видела, чтобы кто-либо смутился сильнее и быстрее. Он покраснел как свёкла и не мог даже взглянуть на меня. Он только протянул этот леденец как-то вот так. (Смех) Мне стало так жалко этого парня. Я взяла леденец, и ты тут же сделал это невероятно строгое выражение лица, ты посмотрел на моих родителей и сказал: «Вы только посмотрите! Первый день из дому, и она уже берёт конфетки у незнакомцев?!» (Смех)
И она сказала: «Все чуть не упали со смеху. Люди хохотали со всех сторон. Я знаю, что это глупо, и я не знаю, почему я это тебе рассказываю, но в тот момент, когда все смеялись, я поняла, что я не должна всё бросить. Я поняла, что я была там, где должна была быть, я знала, что я была дома. За все четыре года и ни разу я не поговорила с тобой. А теперь я услышала, что ты уходишь, поэтому я должна была сказать тебе, что ты сыграл невероятно важную роль в моей жизни. Я буду по тебе скучать. Удачи».
И она ушла. Я был раздавлен. Она отошла на два метра, повернулась ко мне, улыбнулась и добавила: «Пожалуй, тебе будет интересно знать, что я до сих пор встречаюсь с тем парнем четыре года спустя». (Смех)
Через полтора года после моего переезда в Торонто я получил приглашение на свадьбу.
Но вот в чём штука. Я всего этого не помню. Я совершенно не помню этого случая. Я проверил все закоулки моей памяти, потому что это смешно, и я бы запомнил, как я это делал, но я ничего такого не помню. Для меня это было моментом откровения и преобразования: возможно, самое большое влияние, которое я когда-либо оказал на чью-либо жизнь, момент, который заставил женщину через четыре года подойти к незнакомцу и сказать: «Ты сыграл невероятно важную роль в моей жизни», — это был момент, который я совершенно не помню.
У кого из вас был «момент леденца», момент, когда кто-то сказал или сделал что-то,что в корне изменило вашу жизнь к лучшему? Хорошо. Кто из вас сказал об этом этому человеку? Видите? Почему бы и нет? Мы отмечаем дни рождения, хотя наша заслуга состоит в том, что мы не умерли за 365 дней. (Смех) Тем не менее, мы позволяем, чтобы люди, сделавшие нашу жизнь лучше, расхаживали, не зная об этом. Каждый из вас, каждый из вас был катализатором «момента леденца». Вы сделали чью-то жизнь лучше словом или действием, и если вы так не считаете,подумайте обо всех тех руках, которые не поднялись, когда я задал вопрос второй раз. Вы один из тех людей, кому не сказали.
Но не страшно ли подумать, какой огромной властью мы обладаем? Страшно даже подумать, что мы можем значить так много для других людей, потому что пока мы делаем из лидерства нечто большее, чем мы сами, пока мы держим лидерство на недосягаемом расстоянии, пока мы делаем из него миссию изменить мир, мы находим себе отговорку не ожидать его ежедневно от себя и от других.
Марианна Вильямсон сказала: «Больше всего мы боимся не своей неадекватности.Больше всего мы боимся своей неограниченной власти. Нас пугает не наша темнота, а наш свет». И сегодня я призываю всех к действию, надо с этим покончить. Мы должны преодолеть страх того, какое чрезвычайное влияние мы можем оказать на жизнь друг друга. Мы должны преодолеть его, чтобы двигаться дальше; и наши маленькие братья и сёстры, и наши будущие дети — или наши нынешние дети — должны увидеть и начать ценить эффект, который мы можем оказать на жизни друг друга, больше чем деньги, власть и титулы. Мы должны переопределить лидерство как понятие о «моменте леденца», сколько таких моментов мы создаём, сколько их мы признаём, сколько их мы дарим и за сколько мы благодарим. Из-за того, что мы превратили лидерство в миссию изменить мир, у нас нет единого мира. У нас есть только шесть миллиардов мировоззрений. И если вы измените одно мировоззрение,мнение одного человека о своих возможностях, мнение одного человека о том, скольким людям он не безразличен, мнение одного человека о том, какой способностью изменить мир он обладает, вы измените всё. И если мы станем понимать лидерство таким образом, если мы переопределим лидерство именно так, я думаю, мы можем изменить всё. Это простая идея, но я не думаю, что она маленькая. Хочу поблагодарить вас за возможность поделиться с вами сегодня этой историей.